НЕВЕСТЫ ХРИСТОВЫ: ЖЕНЩИНЫ В ЦЕРКОВНОЙ ОДЕЖДЕ
Многочисленные
источники говорят о том, что женское духовенство — в тех случаях, когда
женщин посвящали в сан и разрешали им отправлять церковную службу, —
сталкивалось с проблемами, связанными с выбором адекватной одежды. Кинан
рассказывает о женщине-дьяконе:
Эта женщина отказывается от одежды «как у школьниц», придававшей
женщинам-священникам девичий вид. Она находит ношеную мужскую одежду и
подгоняет ее под свой размер, она ездит в кюлотах и большой черной шляпе на
велосипеде по приходу, но население Ист-Хэма столь многонационально, что они
не понимают значения ее пасторского воротничка; они думают, что она —
полицейский или частный детектив (Кеепап 1999:399).
Episode from Hospital Life by Pontormo ca. 1514-1557
Эти индивидуальные попытки найти подходящий способ одеваться отражают
проблематичность женской одежды отражать такие роли, как, например, роль
священнослужителя. Женщина-священник в девичьей одежде не будет воспринята
всерьез (поскольку в этом закодирована чрезмерная сексуальность), но
использование элементов мужского церковного одеяния (брюки, кюлоты, большая
черная шляпа, пасторский воротник и т. п.) чревато опасностью, что статус
такой женщины не будет понят.
Рукоположение женщин привело к необходимости создания специальных женских
ряс и в Австралии. Англиканская церковь избрала красный ниспадающий стихарь,
надеваемый через голову, с полосой спереди, причем украшение этой полосы
выбиралось каждой женщиной — очевидная уступка легкомысленной женской
натуре. Другие протестантские церкви выбрали белые стихари, ассоциируя их с
женской чистотой.
В свободное от проповеднической деятельности время священнослужители
женского пола носили нечто вроде корпоративной одежды. В 1980-е годы газета
The Sydney Morning Herald Good Weekend Magazine задала трем ведущим
женщинам-дизайнерам Австралии вопрос о наиболее соответствующей и в то же
время стильной одежде для женщин, носящих церковный сан. Их ответы очень
показательны. Адель Пэлмер рекомендовала смешанную коллекцию взаимно
дополняющих брюк, рубашек, жакетов и платьев-пальто из черной шерсти в узкую
полоску. Она описала это как «достаточно сдержанный и до определенной
степени благочестивый наряд». Джил Фитцсаймон предложила длинный жакет и
«скромную, но модную» длинную юбку в серых тонах вместе с белой «ниспадающей
блузой с вырезом», украшенной «тонким голубым рисунком — элегантной
альтернативой пасторскому воротнику». Линда Джексон выбрала шерстяной или
льняной костюм «глубокого синего цвета», состоящий из прямой юбки и длинного
однобортного жакета, застегивающегося до шеи; для особых случаев она
предусмотрела блузон цвета розового цикламена.
В каждом из этих проектов присутствовал конфликт между мужской и женской
линиями в одежде (брюки/ юбка, платье/пальто, ткань в полоску/в клетку,
черный/ белый цвет — «глубокий» синий/розовый цикламен, рубашка с жестким
воротничком/блузка с воротничком со складками, наглухо застегивающийся
жакет/свободный жакет мягкого покроя и т. д.). Эти коды глубоко скрыты и
незаметны. Они обозначают не только пол, но и роль духовенства, которое
преимущественно состояло из мужчин. На эти гендерные коды накладываются
дополнительные элементы, обозначающие специфические атрибуты духовенства:
пасторский воротник, крест и стихарь. Язык, которым принято описывать эти
одежды, также говорит о той роли, которую играют служители церкви: скромный,
почтительный, сдержанный, деликатный, значительный и т. д. Иными словами,
одежда должна соответствовать поведенческим, языковым и психологическим
атрибутам духовенства. Этот пример привлекает тем, что дизайнеры были
вынуждены выразить тройственную точку зрения на язык тела, характерный для
духовенства: практическую (связанную с поведением), социальную (пол,
условности) и психологическую (манеры, убеждения, система ценностей).
с. 91-94
